- Из лекций доктора медицины, профессора психиатрии Центра медицинских наук при Университете Колорадо, консультирующего психиатра Национального центра предупреждения и лечения злоупотребления и плохого обращения с детьми - Б.Ф. Стила...

Чувство нанесенного ущерба и предательства могут вызывать педофилические действия не только заботящихся членов семьи, но и других взрослых, которым дети доверяют - учителей, вожатых, воспитателей. Образ Я и восприятие реальности могут еще более искажаться, если ребенку, сообщающему о таких событиях и просящему помощи, не верят или обвиняют его в том, что он спровоцировал злоупотребление.

Сексуальные домогательства со стороны чужих людей в форме эксгибиционизма и вуайеризма или более серьезных действий, таких как прикосновения, объятия и ласки на детских площадках, в школьных коридорах и в кинотеатрах, могут не навредить ребенку, живущему в нормальной, здоровой семье. Ребенок может рассказать об инциденте родителям, получить утешение и поддержку в своем чувстве обиды и поруганной невинности и помощь в освоении способов самозащиты. Несмотря на то, что какое-то время может присутствовать огорчительный страх перед незнакомцами, дома ребенок все равно чувствует себя в безопасности, любимым. Функции самозащиты, которые выполняет его Эго при поддержке вспомогательных Эго любящей семьи, предотвращают значительную травму. С другой стороны, такие события могут стать травматичными, будучи встреченными родительским недоверием и обвинениями в том, что у ребенка дурное воображение, или что он сам каким-то образом навлек на себя беду. Не получив необходимой эмпатической поддержки, дети оказываются ошеломлены, сбиты с толку, они чувствуют одиночество и изоляцию даже у себя дома. В таких случаях с большим или меньшим успехом могут быть мобилизованы такие защиты как отрицание, подавление или диссоциация.

Злоупотребление, совершаемое членами семьи, обычно более вредоносное, чем злоупотребление со стороны незнакомцев. Он подразумевает предательство и эксплуатацию ребенка теми старшими заботящимися людьми и авторитетными фигурами, к которым ребенок привязан, и которым он вынужден доверять. Те, к кому ребенок обычно обращается за утешением и защитой, становятся теми, кто причиняет боль. Члены семьи, совершающие сексуальные действия со своими детьми или младшими сиблингами, как правило, требуют хранить тайну, говоря своим жертвам, что происходящее - это особый секрет между ними, которым никогда нельзя делиться с другими людьми. Часто совет хранить молчание сопровождается подкупом или угрозой расправы или даже смерти, если ребенок расскажет. Таким образом, у ребенка остается еще меньше возможности искать помощи, и растет его чувство беспомощности, одиночества и недоверия.

Внутрисемейные сексуальные домогательства редко бывают совершенно новым явлением, возникающим в доселе хорошо функционировавшей семейной системе. Ребенок уже запрограммирован на подверженность риску и на уязвимость для злоупотребления и его последствий. Часто родители находятся в чрезмерно взаимозависимых и столь же взаимно неудовлетворяющих отношениях. В случаях значительного сиблингового инцеста один или оба родителя часто состоят во внебрачных связях или, даже если брак и не трещит по швам так явно, они, по крайней мере, неспособны дать детям адекватную любовь и заботу. Сын и дочь чувствуют себя обездоленными и обращаются друг к другу за любовью и нежностью, которых не могут получить от родителей. Эти отношения предоставляют обоим некоторую компенсацию, но постепенно младший - обычно, но не всегда, девочка - начинает чувствовать, что его предали и использовали, и утешение получить опять же негде. Иногда сиблинговому инцесту предшествует сексуальное злоупотребление со стороны взрослого человека.

Для случаев инцеста между родителем и ребенком обычно то, что один или оба родителя испытывают недостаток понимания и заботы со стороны партнера, результатом чего становится одностороннее или взаимное отдаление или недостаток теплого, любовного взаимодействия. Ребенок неизбежно чувствует отсутствие заботы, особенно со стороны того родителя, который более подавлен, замкнут или безразличен. Другой родитель и ребенок, равным образом обделенные и нуждающиеся, обращаются друг к другу в поисках любви и нежности, которые легко физически сексуализируются. Родитель использует в своих интересах, эксплуатирует либидинальную привязанность ребенка к первичному заботящемуся лицу и обычно ожидаемое от ребенка выполнение просьб родителей и удовлетворяет родительскую потребность без должного уважения к потребностям ребенка или ограниченности его понимания. Еще одно предательство взрослый совершает, злоупотребляя тем удовольствием, которое дети обычно получают от стимуляции эрогенных зон (например: "Хочешь, я сделаю тебе приятно там?"). Стремление к удовольствию и потребность в удовлетворении сложным образом связываются у ребенка с пренебрежением и использованием, в результате чего формируются тенденция всегда испытывать трудности в стремлении к удовольствию, неспособность действительно получать удовольствие, и привязанность к злоупотребляющим любовным объектам.

Существуют также очень патриархальные семьи, в которых как старшие мужчины, так и отец посредством запугивания приводят жен и детей в беспомощное подчинение и сексуально злоупотребляют ими. Сексуальные домогательства могут сопровождаться физическим насилием. Разрушительные последствия сексуального злоупотребления в викторианской патриархальной семье ярко описаны в недавно вышедшей биографии Вирджинии Вульф (De Salvo, 1989). Сексуальное злоупотребление со стороны сводных старших братьев, подчинение, пренебрежение и сексуальное злоупотребление со стороны отца и отсутствие поддержки от ее загнанной, беспомощной матери привели к формированию низкой самооценки, к депрессии и нарушениям в межличностных отношениях, которые преследовали ее всю ее жизнь. Многое из того, что она писала о детях и подростках, основано на трагичных событиях ее собственной жизни.

Другие материалы